Каким патриотом был Ленин

В конце 2013-го года на Украине начался “ленинопад” — процесс демонтажа сохранившихся памятников Владимиру Ленину (к концу 2017-го года процесс завершился) во всем государстве. Россия использовала этот эпизод декоммунизации Украины в качестве доказательства русофобии в этой стране, а первые русские митинги на востоке Украины собирались вокруг памятников Ленину. Вождь пролетариата, тем самым, рассматривался как символ русских и русского языка. В самой России памятники Ленину находятся в целости и сохранности, его именем названы тысячи улиц; тело политика лежит в мавзолее на главной площади страны. По сей день российское общество сохраняет пиетет к Ленину, а многие патриоты считают “деленинизацию” страны актом анти-патриотизма. Но насколько справедливо такое отношение к Ленину, как к русскому символу и русскому правителю с точки зрения убеждений и самосознания самого Ильича? Сие можно выяснить только путем рассмотрения высказываний этого политического деятеля. В этой статье, которая представляет собой подборку цитат с комментариями, мы и выясним правду в данном вопросе.

Владимир Ленин, как идейный коммунист, как большевик, страстно желал мировой революции, когда угнетенный класс пролетариев, ведя за собой (руководя им) крестьянство, свергнет эксплуататоров (капиталистов, буржуев, “хозяйчиков”). Ленин категорически отрицал многопартийную демократию (хотя в стратегических целях его партия принимала участие в выборах) — построение нового общества, по его мнению, было возможно лишь в условиях диктатуры пролетариата и устранении эксплуататорских классов не только от власти, но и от собственности, свободы слова и т.д. Когда Ильич приехал в Россию в 1917-м году после долгого отсутствия на русской земле (почти 17 лет, см. приложение в конце), он нес нам не освобождение от войны и тирании, а свою мечту — ввергнуть мир в пучину гражданской войны и мировой революции. То, что большевики победили именно в России, хоть и противоречило догматам марксизма, но не противоречило взглядам Ленина, который примерно так себе и представлял события, хотя не верил, что они произойдут так быстро и скоро. Ленин желал России поражения в мировой войне и гражданской войны — это была его цель.

Во-вторых, всякая великая революция, а социалистическая в особенности, даже если бы не было войны внешней, немыслима без войны внутренней, т. е. гражданской войны, означающей еще большую разруху, чем война внешняя, — означающей тысячи и миллионы случаев колебания и переметов с одной стороны на другую, — означающей состояние величайшей неопределенности, неуравновешенности, хаоса. И, разумеется, все элементы разложения старого общества, неизбежно весьма многочисленные, связанные преимущественно с мелкой буржуазией (ибо ее всякая война и всякий кризис разоряет и губит прежде всего), не могут не «показать себя» при таком глубоком перевороте. А «показать себя» элементы разложения не могут иначе, как увеличением преступлений, хулиганства, подкупа, спекуляций, безобразий всякого рода. Чтобы сладить с этим, нужно время и нужна железная рука. (ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ. «СТРОЙНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ» И ДИКТАТУРА)

Как мы видим, Владимир Ильич прекрасно осознавал, к каким последствиям ведет революция в его понимании — хаосу, разрухе. Частенько коммунисты возражают мне, что большевикам пришлось восстанавливать страну после разрухи мировой и гражданской войн, из-за его было потеряно целое десятилетие и пришлось проводить запоздалую индустриализацию мертвой хваткой над гражданскими свободами. Но ведь их вождь именно этого и желал — он желал породить в России ту самую разруху, которая привела к утере большого количества времени! Иными словами, Ленин сознательно разрушал Россию. А ради чего? А вот ради чего:

Мы оборонцы после 25-го октября 1917 года, мы завоевали право на то, чтобы защищать отечество. Мы защищаем не тайные договоры, мы их расторгли, мы обнаружили их пред всем миром, мы защищаем отечество от империалистов. Мы защищаем, мы победим. Мы защищаем не великодержавность: от России ничего не осталось, кроме Великороссии, — не национальные интересы, мы утверждаем, что интересы социализма, интересы мирового социализма выше интересов национальных, выше интересов государства. Мы оборонцы социалистического отечества.(ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ НА ОБЪЕДИНЕННОМ ЗАСЕДАНИИ ВЦИК И МОСКОВСКОГО СОВЕТА 14 МАЯ 1918 г.)

Очевидно, что интересы революции и социализма, интересы идеи, интересы идеологические у Ленина стоят несравнимо выше интересов страны, государства, граждан. Собственно и граждан для Ленина не существует — он видит лишь борьбу классов в международном масштабе и ради победы в этой борьбе готов идти на какие угодно жертвы и временные уступки. Россия для Ленина была лишь плацдармом для этой космических масштабов борьбы — тем более, будучи богатой ресурсами и населением — это очень лакомый кусок для человека с такими амбициями. Что касается патриотов, то для Ленина подобные люди были врагами, “социал-шовинистами”, “мещанскими националистами”. Защита отечества для Ильича не имела никакого значения, если это не социалистическое отечество. А социалистическое отечество — оно не национальное, оно прежде всего интернациональное, не имеющее постоянных границ. В своих критических обзорах Каутского Ленин выдает себя с потрохами:

«… Меньшевики хотели всеобщего мира. Они хотели, чтобы все воюющие приняли лозунг: без аннексий и контрибуций. До тех пор, пока это не достигнуто, русская армия должна была, по этому взгляду, стоять в боевой готовности. Большевики же требовали немедленного мира во что бы то ни стало, они готовы были, в случае необходимости, заключить сепаратный мир, они старались силой вынудить его, усиливая и без того уже большую дезорганизацию армии» (Каутский) . Большевики должны были, по мнению Каутского, не брать власти и довольствоваться учредилкой. (Прим. А.С.: Здесь Ленин не отрицает слов Каутского. Но для него такая стратегия была верной, в отличие от Каутского).

Итак, интернационализм Каутского и меньшевиков состоит вот в чем: от империалистского буржуазного правительства требовать реформ, но продолжать его поддерживать, продолжать поддерживать ведомую этим правительством войну, пока все воюющие не приняли лозунга: без аннексий и контрибуций. Такой взгляд выражали неоднократно и Турати, и каутскианцы (Гаазе и др.), и Лонге с К0, заявлявшие, что мы-де за «защиту отечества». (Прим. А.С.: речь здесь идет о Временном правительстве. Разумеется, большевики не могли ждать, пока Россия закончит войну с Германией, поскольку тогда они не смогли бы взять власть в условиях военного хаоса).

Теоретически, это — полное неумение отделиться от социал-шовинистов и полная путаница в вопросе о защите отечества. Политически, это — подмена интернационализма мещанским национализмом и переход на сторону реформизма, отречение от революции.

Признание «защиты отечества» есть оправдание, с точки зрения пролетариата, данной войны, признание ее законности. А так как война остается империалистской (и при монархии и при республике) — независимо от того, где стоят неприятельские войска в данный момент, в моей или чужой стране, — то признание защиты отечества есть на деле поддержка империалистской, грабительской буржуазии, полная измена социализму. В России и при Керенском, в буржуазно-демократической республике, война продолжала оставаться империалистской, ибо ее вела буржуазия, как господствующий класс (а война есть «продолжение политики»); и особенно наглядным выражением империалистского характера войны были тайные договоры о дележе мира и грабеже чужих стран, заключенные бывшим царем с капиталистами Англии и Франции.

Меньшевиков хвалит Каутский за то, что они настаивали на сохранении боевой готовности армии. Большевиков он порицает за то, что они усиливали и без того уже большую «дезорганизацию армии». Это значит хвалить реформизм и подчинение империалистской буржуазии, порицать революцию, отрекаться от нее. Ибо сохранение боевой готовности означало и было при Керенском сохранение армии с буржуазным командованием (хотя бы и республиканским). Всем известно — и ход событий наглядно подтвердил, — что эта республиканская армия сохраняла корниловский дух благодаря корниловскому командному составу. Буржуазное офицерство не могло не быть корниловским, не могло не тяготеть к империализму, к насильственному подавлению пролетариата.

И наоборот. Без «дезорганизации» армии ни одна великая революция не обходилась и обойтись не может. Ибо армия есть самый закостенелый инструмент поддержки старого строя, наиболее отвердевший оплот буржуазной дисциплины, поддержки господства капитала, сохранения и воспитания рабской покорности и подчинения ему трудящихся. Рядом с армией контрреволюция никогда не терпела, не могла терпеть вооруженных рабочих*. Во Франции — писал Энгельс — после каждой революции рабочие бывали вооружены; «поэтому для буржуа, находившихся у государственного кормила, первой заповедью было разоружение рабочих». Вооруженные рабочие были зачатком новой армии, организационной ячейкой нового общественного строя. Раздавить эту ячейку, не дать ей вырасти — было первой заповедью буржуазии. Первой заповедью всякой победоносной революции — Маркс и Энгельс многократно подчеркивали это — было: разбить старую армию, распустить ее, заменить ее новою. Новый общественный класс, поднимаясь к господству, не мог никогда и не может теперь достигнуть этого господства и укрепить его иначе, как совершенно разложив старую армию («дезорганизация», — вопят по этому поводу реакционные или просто трусливые мещане); иначе, как пройдя через труднейший, мучительнейший период без всякой армии (через этот мучительный период прошла и великая французская революция); иначе, как постепенно вырабатывая, в тяжелой гражданской войне вырабатывая новую армию, новую дисциплину, новую военную организацию нового класса. Историк Каутский прежде понимал это. Ренегат Каутский забыл это.

*Тем не менее, Совнарком РСФСР в 1918-м году издал декабрьский декрет “О сдаче оружия”, который обязывал “все население и все учреждения гражданского ведомства сдать находящиеся у них все исправные и неисправные винтовки, пулеметы и револьверы всех систем, патроны к ним и шашки всякого образца. Означенное постановление относится и ко всем организациям, в распоряжении коих состоит указанное оружие и которые не являются штатными войсковыми частями, сформированными на основании штатов, утвержденных Народным Комиссариатом по Военным Делам или Революционным Военным Советом Республики”. Таким образом, ленинское балабольство про “рядом с армией контрреволюция никогда не терпела, не могла терпеть вооруженных рабочих” полностью было относимо и к нему самому. Ленин был лицемером. Возвращаемся к критике Каутского:

Каутскианцы в Германии, лонгетисты во Франции, Турати и К0 в Италии рассуждают так: социализм предполагает равенство и свободу наций, их самоопределение; поэтому, когда на нашу страну нападают или когда неприятельские войска вторгнулись в нашу землю, социалисты вправе и обязаны защищать родину. Но это рассуждение есть, теоретически, либо сплошная издевка над социализмом, либо мошенническая увертка, а практически-политически это рассуждение совпадает с рассуждением совсем темного мужичка, который не умеет даже и подумать о социальном, классовом характере войны и о задачах революционной партии во время реакционной войны.

Если немец при Вильгельме или француз при Клемансо говорят: я вправе и обязан, как социалист, защищать родину, если неприятель вторгся в мою страну, то это рассуждение не социалиста, не интернационалиста, не революционного пролетария, а мещанина-националиста. Ибо в этом рассуждении исчезает классовая революционная борьба рабочего против капитала, исчезает оценка всей войны в целом, с точки зрения мировой буржуазии и мирового пролетариата, т. е. исчезает интернационализм, остается убогий, заскорузлый национализм.

Социалист, революционный пролетарий, интернационалист рассуждает иначе: характер войны (реакционная она или революционная) зависит не от того, кто напал и в чьей стране стоит «враг», а от того, какой класс ведет войну, какая политика продолжается данной войной…Не с точки зрения «своей» страны я должен рассуждать (ибо это рассуждение убогого тупицы, националистского мещанина, не понимающего, что он игрушка в руках империалистской буржуазии), а с точки зрения моего участия в подготовке, в пропаганде, в приближении мировой пролетарской революции.

Тактика большевиков была правильной, была единственно интернационалистской тактикой, ибо она базировалась не на трусливой боязни мировой революции, не на мещанском «неверии» в нее, не на узконационалистическом желании отстоять «свое» отечество (отечество своей буржуазии), а на все остальное «наплевать», — она была основана на правильном (до войны, до ренегатства социал-шовинистов и социал-пацифистов общепризнанном) учете европейской революционной ситуации. Эта тактика была единственно интернационалистской, ибо проводила максимум осуществимого в одной стране для развития, поддержки, пробуждения революции во всех странах. (ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ)

Итак, более чем красноречивые высказывания. По идее, такие высказывания должны были бы давно напугать и обеспокоить нынешнее наше российское руководство, де-факто объявившее патриотизм государственной идеологией в стране. Президент должен был бы давно запретить сочинения Ленина и коммунизм. Вы и сами видите, что эти сочинения прямо призывают к противоположным установкам, к разложению армии, к поражению в войне ради интернационального социализма. Коммунисты сегодня хоть и нарядились в одежды патриотов, видимо не читали своего классика. Но ладно коммунисты — горько, когда обычные патриоты, особенно в погонах, всерьез считают Ленина символом России, хотя на деле, Ленин и армию готов был дезорганизовать, и сепаратный мир подписать, и гражданскую войну начать (чем пугает нас Кремль). Возникает вопрос — почему же нынешнее государство позволяет памятникам Ленина и улицам, названным его именем, пребывать в своем состоянии?

Как бы назвал Ленин те чувства, что испытывают современные патриоты к России? У нас есть и на это цитата:

Колебания мелкобуржуазного населения там, где меньше всего влияние пролетариата, обнаружилось в этих районах с особенной яркостью. Сначала — за большевиков, когда они дали землю и демобилизованные солдаты принесли весть о мире. Потом — против большевиков, когда они в интересах интернационального развития революции и сохранения ее очага в России пошли на Брестский мир, «оскорбив» самые глубокие мелкобуржуазные чувства — патриотические. (ВЫБОРЫ В УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ И ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА)

Ваши чувства — мелкобуржуазные. Это нужно помнить всем левым в России, которые ходят в масках патриотов, выступают против Запада, угрожают НАТО, тяжело переживают ленинопад и декоммунизацию на Украине. Вот, кстати, что касается Украины:

При таком положении дела игнорировать значение национального вопроса на Украине, чем очень часто грешат великороссы (и, пожалуй, немногим менее часто, чем великороссы, грешат этим евреи), значит совершать глубокую и опасную ошибку. Не может быть случайностью разделение русских и украинских с.-р. на Украине еще в 1917 г. И, как интернационалисты, мы обязаны, во-первых, особенно энергично бороться против остатков (иногда бессознательных) великорусского империализма и шовинизма у «русских» коммунистов; во-вторых, мы обязаны именно в национальном вопросе, как сравнительно маловажном (для интернационалиста вопрос о границах государства — вопрос второстепенный, если не десятистепенный), идти на уступки. Важны другие вопросы, важны основные интересы пролетарской диктатуры, важны интересы единства и дисциплина борющейся с Деникиным Красной армии, важна руководящая роль пролетариата по отношению к крестьянству; гораздо менее важен вопрос, будет ли Украина отдельным государством или нет. (ВЫБОРЫ В УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ И ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА)

Какая ирония! Движение русского сопротивления в защиту русского языка на Украине началось вокруг памятников Ленину, человеку, которому не были важны государственные границы, человеку интернационала!

Мы все время знали и не забудем, что наше дело есть международное дело, и пока во всех государствах, — и в том числе в самых богатых и цивилизованных, — не совершится переворота, до тех пор наша победа есть только половина победы или, может быть, меньше. (РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ПЛЕНУМА МОССОВЕТА 6 НОЯБРЯ 1920 г.)

Что еще нужно, чтобы понять, что дело большевиков состояло не в том, чтобы обезопасить Россию от войны и сделать её население процветающим. Плевать им было на это дело. Их мечта — мечта космическая, а какая-то там Россия лишь оказал им услугу своим богатством, своим многочисленным населением, дабы на штыках нести свободу, равенство и братство соседям. Одурманить, озадачить, ввести в заблуждение может лишь большевистская способность наряжаться в разные одежды в нужный момент, обещать все, что потребуется, дабы добиться цели и идти дальше, на пути к реализации главной мечты — социализма во всем мире.

В начале войны мы, большевики, придерживались только одного лозунга — гражданская война и притом беспощадная. Мы клеймили как предателя каждого, кто не выступал за гражданскую войну. Но когда мы в марте 1917 г. вернулись в Россию, мы совершенно изменили свою позицию. Когда мы вернулись в Россию и поговорили с крестьянами и рабочими, мы увидели, что они все стоят за защиту отечества, но, конечно, совсем в другом смысле, чем меньшевики, и мы не могли этих простых рабочих и крестьян называть негодяями и предателями. Мы охарактеризовали это как «добросовестное оборончество».

Наша первоначальная позиция в начале войны была правильной, тогда важно было создать определенное, решительное ядро. Наша последующая позиция была также правильной. Она исходила из того, что нужно было завоевать массы. Мы тогда уже выступали против мысли о немедленном свержении Временного правительства. Я писал: «Мы должны свергнуть правительство, так как оно является олигархическим, а не народным правительством, так как оно не может дать нам ни хлеба, ни мира. Но его нельзя свергнуть немедленно, так как оно опирается на рабочие Советы и пока еще имеет доверие у рабочих. Мы не бланкисты, мы не хотим управлять с меньшинством рабочего класса против большинства». Кадеты, которые являются тонкими политиками, тотчас же заметили противоречие между нашей прежней и новой позицией и назвали нас лицемерами.

На нашей конференции 22 апреля левое направление потребовало немедленного свержения правительства. ЦК, напротив, высказался против лозунга гражданской войны, и мы дали всем агитаторам в провинции указание опровергать бессовестную ложь, будто большевики хотят гражданской войны. 22 апреля я писал, что лозунг «долой Временное правительство» является неверным, ибо, если не иметь за собой большинства народа, этот лозунг станет либо фразой, либо авантюрой.

Наша единственная стратегия теперь — это стать сильнее, а потому умнее, благоразумнее, «оппортунистичнее», и это мы должны сказать массам. Но после того, как мы завоюем массы благодаря нашему благоразумию, мы затем применим тактику наступления и именно в самом строгом смысле слова.

Итак, мы начинаем применять нашу новую тактику. Не нужно нервничать, мы не можем опоздать, а, скорее, можем начать слишком рано, и если вы спрашиваете, сможет ли Россия так долго выдержать, мы отвечаем, что мы ведем теперь войну с мелкой буржуазией, с крестьянством, войну экономическую, которая для нас гораздо опаснее, чем прошлая война.

Резюмирую:

1) Мы все единодушно во всей Европе скажем, что мы применяем новую тактику, и таким путем мы завоюем массы.

2) Координация наступления в важнейших странах: Германии, Чехословакии, Италии. Здесь необходима подготовка, постоянное взаимодействие. Европа беременна революцией, но составить заранее календарь революции невозможно. Мы в России выдержим не только пять лет, но и больше. Единственно правильной стратегией является та, которую мы приняли. Я уверен, что мы завоюем для революции позиции, которым Антанта ничего не сможет противопоставить, и это будет началом победы в мировом масштабе. (РЕЧИ НА СОВЕЩАНИИ ЧЛЕНОВ НЕМЕЦКОЙ, ПОЛЬСКОЙ, ЧЕХОСЛОВАЦКОЙ, ВЕНГЕРСКОЙ И ИТАЛЬЯНСКОЙ ДЕЛЕГАЦИЙ 11 ИЮЛЯ)

Читая эти тексты, нужно извлекать из них уроки. Большевики, коммунисты, вряд ли изменились за сто лет. Они прекрасно умеют прикидываться патриотами, могут играть в “парламентаризм”. Вот сегодня в России очень много разных коммунистических партий, одна из них крупнейшая, заседает в Госдуме. И пусть её считают уже “не той”, это не значит, что на её базе не смогут вырасти новые большевики старой закалки. Украина совершенно правильно запретила компартии, совершенно верно подметила их анти-патриотическую сущность. Нам бы тоже не помешало предпринять меры такого рода, особенно сейчас, в годы экономического и внешнеполитического кризиса. Однако, предполагаю, что подобное невозможно — современное наше руководство отчасти есть, по всей видимости, плоть от плоти большевиков и если есть среди них патриоты, то их голос заглушен нео-советской реакцией в лице тех, кто желает возрождения советской государственности, советских атрибутов, советского образа жизни (и заблуждается касательно природы Владимира Ленина). И это тогда, когда мы еще не получили полноценного возрождения российской государственности! Партия заменила собой государственность в 1917-м году. Это поняли патриоты России: белогвардейцы, эсеры, меньшевики — всем им стало ясно, что будет с Россией при большевиках. Вроде бы началось возрождение государственности в последний год существования СССР, первые годы существования РФ. Но последние десятилетия мы видим, что “партия” снова преобладает над государственностью. И эта “партия” очень любит советское прошлое, бережет труп Ленина в Мавзолее, с трудом поддается инициативе региональных властей в возвращении старинных названий местностей и улиц. Патриотизм еще не вытеснил мировую революцию.

Напоследок, последний перл Ленина:

В 1917 г. в чем был весь гвоздь? В выходе из войны, чего требовал весь народ, и это покрывало все. Выхода из войны революционная Россия достигла. Были большие усилия, но зато основная потребность народа была учтена, и это дало нам победу на много лет. И народ почувствовал, крестьянин видел, всякий возвращающийся с фронта солдат превосходно понимал, что в лице Советской власти он получает более демократическую, более близкую к трудящимся власть. Сколько бы мы глупостей и безобразий ни делали в других областях, раз мы эту главную задачу учли — значит, все было правильно. (ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОТЧЕТ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА РКП(б)27 МАРТА)

Как столько лицемерия умещалось в этом маленьком непривлекательном человеке? Брестский мир не вывел Россию из войны сразу после его подписания. Россия из-за большевиков не закончила войну в 1918-м, потеряв возможность получить награду победителя и ввергнувшись в пучину Гражданской войны. Из-за коммунистов Россия воевала не 4, а 8 лет — когда остальные страны уже восстанавливали свою экономику и не теряли зря время, крупнейшая европейская страна претерпевала голод и насилие до 1922-го года. Собственно, как мы уже видели, именно ввержение страны в гражданскую войну и было целью большевиков, целью, которую вожди большевизма и не скрывали. Не зря т.н. “отряды завесы”, созданные после подписания мира группы боевых отрядов (Северный и Западный участки), предназначенные для отражения возможного нападения немцев, были использованы на практике вовсе не для обороны границ от внешнего врага, а для подавления внутреннего врага — белогвардейцев.

Брестский мир не предоставил России ни дня мира, но лишил её награды за смелость и решительность русской армии (которая была попросту уничтожена большевиками, перестала существовать как организация). Дополнительно страна потеряла 93,5 тонны золота, которую большевики подарили немцам. Ленин верно говорит, что выход из войны дал им победу на много лет — так, деморализовав и распустив российскую армию, красные смогли сосредоточиться на гражданской войне, направить штыки русских против самих же русских. Что же до тех, кто думает, будто бы Россия не смогла выйти из Первой мировой войны победительницей, пусть посмотрит, как “далеко” смогли зайти немцы и подумать — продержались бы они столь долго на такой огромной территории, учитывая, что между мартовским брестским миром и ноябрьской капитуляцией Германии всего семь полных месяцев. Могли ли деморализованные и уставшие немецкие дивизии провести полномасштабное наступление на Россию в последний год войны? Вопрос риторический.

Сколько лет Ленин прожил не в России?

Из 54 лет жизни около 17 лет взрослой жизни Ленин прожил не в России.

Май 1895-го он провел в Швейцарии. С 29 июля 1900-го по ноябрь 1905-го в Швейцарии (Женеве), Германии, Англии. Весну 1906-го по декабрь 1907-го в Финляндии и Швеции. Январь 1908-го по окончание 1908-го жил и не тужил в Женеве. С конца 1908-го по июнь 1912-го наслаждался жизнью в Париже. С конца 1912-го по август 1914-го оказался в Австро-Венгрии, с сентября того же года по апрель 1917-го снова жил в Швейцарии. Затем в августе-октябре 1917-го в Финляндии.

Ленину не место в светлой истории России. Памятнику ему не должны стоять на наших площадях. Его имя не должны носить даже переулки. Он не любил Россию, не идентифицировал себя с ней и не имел долгосрочных планов пустить корни на русской земле. Он — человек мировой революции, интернационала, социализма.

***
Примечание: я запрещаю полное использование данного материала без моего разрешения. Если вы увидели эту статью на другом ресурсе, имейте в виду, что она была опубликована без моего согласия. Эксклюзивно для подписчиков Economics & History и моей страницы на Medium!

Если вам нравятся мои статьи, если вы поддерживаете то, что я делаю, присылайте мне донат на яндекс-кошелек по ссылке https://money.yandex.ru/to/410011726028157 или в вк-деньги: https://vk.com/stankevichyus или на карту сбербанк: 4276 5500 4948 3301.